В российском обществе существует сформировавшийся еще в советские времена некий канонический взгляд на итоги Великой Отечественной войны. Отступления от этого «канона» воспринимаются как еретические заблуждения и подвергаются жесточайшей критике. Как правило, достается людям с прозападной либеральной позицией. Что же касается церковного взгляда на события скорбного военного лихолетья, то надо прямо сказать, что редко встречается трезвая духовная оценка победы нашего народа над фашизмом и ее итогов. Есть ощущение, что не всякому россиянину она придется по душе.
Юбилей в честь 70-летия Победы над нацистскими ордами показал не только верность нашего народа памяти о великом подвиге его предков, но и явил гордый пафос российского общества, не желающий замечать того, что все послевоенные годы советские люди, а потом и россияне, только и делали, что пытались превзойти фашистскую Германию в жестокости и глумлении над человеческой жизнью. И превзошли многократно, тем самым оскорбив память миллионов павших в той войне наших соотечественников и уничтожив плоды великой Победы.
Гитлер ввел смертную казнь за детоубийства во чреве матери, желая увеличения собственного народа. Он предпочитал уничтожать неарийские расы. Цена победы нашего народа над фашизмом оказалась страшной – 27 миллионов погибших человек. Но видно этого кому-то показалось мало: в 1954 году в СССР легализуют аборты. С того момента победители собственными руками уничтожили своих нерожденных соотечественников в несколько раз больше, чем погибло всего людей в годы Второй мировой войны. Но на это как-то не принято обращать внимания, эти насильно неродившиеся люди как бы не считаются: ведь официально их как бы и не было.
К сожалению, не было возможности пронести по Красной площади вслед за фотографиями «Бессмертного полка» фотографии всех невинноубиенных в тайной войне (только представьте себе - невинно! И мало кому до этого есть дело!) наших маленьких граждан! Это было бы бесконечное шествие. Кричали бы тогда им «ура», или воцарилось бы вселенское молчание? Поражает бесчувствие и лицемерие нашего общества! Кажется, что наши люди живут в какой-то своей, параллельной, действительности, в упор не замечая очевидных вещей. Как будто они находятся под неким колпаком с пленкой на глазах. Некогда на заре перемен поэт Игорь Тальков пел о людях «с забинтованными лбами». Думается, что дожив до наших дней, он бы ничего не поменял в словах этой песни, которая, увы, не потеряла своей актуальности и сейчас.
Стало привычным в нашем обществе чуть ли ни на каждом углу потрясать кулаками и бить себя в грудь, вопия: «Мы победители! За нашу Победу мы всякому горло перегрызем!». Как будто современные поколения россиян действительно что-то для этой Победы сделали. Легко гордиться наследием отцов, в которое ты никакого труда не вложил. Нетрудно кричать о Победе, не вкусив жестоких скорбей той суровой эпохи: голод, холод, зной, жажду, болезни и раны, непосильный труд, разлуку с родными, непрестанные бомбежки, массовую гибель боевых товарищей и мирных жителей.
Не мы победители, а победители это конкретные люди, конкретные поколения людей – наши отцы и деды, матери и бабушки. Они вынесли на своих плечах всю тяжесть тех страданий. А мы даже память об их самоотверженном подвиге с трудом сохраняем. У многих современных поклонников нацистских идей, даже в нашей стране, предки воевали против этой «коричневой чумы» и погибали в концлагерях. И тех это ничуть не смущает. Различные псевдоисторики клевещут на подвиг своих же дедов, замалчивая основной вклад в разгром гитлеровских полчищ Советской Армии и, превознося мышиную возню западных союзников.
В соседних с Россией странах, на бывших землях нашего Отечества, фашизм получил уже государственную поддержку, ветераны ВОВ приравнены к упырям-бандеровцам, а где и прозываются оккупантами. Современные маньяки, прельщенные идеями о собственной исключительности, отняли жизни уже у тысяч людей, а мы, будучи наследниками победителей фашизма, терпим это зло на своих границах, пытаясь запугать современный фашизм только словесным шумом.
Наши отцы и деды потому и победили, что очевидное зло прямо называли злом и не боялись в борьбе с ним жертвовать собственной жизнью. Мы же много кричим о Победе, но на самом деле мы какие-то очень робкие и боязливые; нас больше беспокоит сохранность наших материальных активов и стабильность житейского благополучия. Не научились мы у настоящих победителей фашизма, наших дедов и бабушек, умению жертвовать собой.
Сама по себе цифра 27 миллионов погибших вызывает ужас и желание отвергнуть эту уже состоявшуюся страшную реальность. Разве не очевидно, что массовая гибель наших соотечественников явилась следствием посещения гнева Божия нашей Родины за грехи всего народа, за его богоотступничество? По словам Господа, без воли Божией и волос не упадет с головы одного человека (Мф. 10,29-31), а тут миллионы не вернувшихся в мирную жизнь! Может быть, если бы Бог не попустил прийти на нашу землю войне, в бывшей тогда России уже не осталось бы ни одного храма, ни одного священника: безбожная власть зачистила бы всю религиозность в стране.
Различные эксперты обычно любят описывать экономические, политические, социальные и военные предпосылки, ставшие причиной мировой бойни 40-х годов прошлого века. Духовно-нравственных причин этой катастрофы для них как бы не существует, или их они всерьез не воспринимают как несущественные. И только в церковной среде можно встретить понимание того, что война пришла на нашу землю не без участия всеблагого Промысла Божия. Война явилась неким бичем Божиим для обезумевшего от безбожия и жажды убийства себе подобных советского общества.
Или забыли многие, чем занимались власть и народ страны Советов в довоенные годы? Тюрьмы и концлагеря были переполнены, сотни тысяч, если не миллионы, были расстреляны, заморены голодом; бывшие русские люди быстро научились доносить друг на друга, такие нравственные понятия как прощение, снисхождение и милосердие напрочь вытравлялись из сознания людей. Культивировался образ врага, благодаря чему умение ненавидеть, мстить и убивать становилось в советском обществе добродетелью, а такие слова, как «любовь и милосердие», становились достоянием прошлого, получив свой ярлык – «поповские слова».
Война пришла исцелить советский народ от нравственной проказы, избавить его от смертельной болезни, грозившей ему исчезновением с лица земли. Недаром она началась в день Всех Святых, в земле Российской просиявших, 22 июня. Молитвы русских святых ко Господу возымели действие, и Бог-Любовь попустил прийти на русскую землю небывалой трагедии, чтобы отрезвить народ, снова научить его взаимной любви, показать, что ненависть и взаимная вражда противоестественны.
Даже идеологи безбожия почувствовали на себе крепкую руку Божию. Они не стали испытывать на себе терпение Божие, как древний фараон, не стали ждать свершения подобного казням египетским (Исх. 7-12). Последующие события всем известны: глава государства обращается к народу как к «братьям и сестрам», возвращаются из забвения герои русской истории (одни фильмы сталинской эпохи, «Кутузов», «Адмирал Ушаков», «Адмирал Нахимов» и многие другие, чего стоят), освобождают из тюрем духовенство, возвращают Русской Церкви храмы и монастыри, позволяют открывать духовные учебные заведения, церковный народ выбирает себе патриарха. Немало солдат и офицеров на войне обращаются к Богу, а после войны многие фронтовики принимают монашеский постриг или поступают в духовные учебные заведения.
Беспрецедентные потери (миллионы погибших), чрезвычайные лишения и утраты, тягчайшие страдания от душевных мук, ран и болезней, голода, холода стали тем горьким лекарством Божиим, позволившим прийти в себя советскому обществу, вспомнить о своих корнях. Обратились многие к Богу, вспомнили о Церкви Христовой и ее храмах, исправили образ жизни – пришла следом и Победа над страшным врагом. Хотя последующие после войны годы показали, насколько быстро большая часть советского общества решила забыть о страшных уроках войны, а значит, так и осталась нераскаянной: подвергались опале и гонениям от государственных функционеров многие настоящие герои войны, возобновились гонения на Церковь, легализовали аборты.
Нередко приходится видеть, как некоторые журналисты и общественные деятели в пылу полемики с оппонентами с легкостью жонглируют цифрой в 27 миллионов погибших, как неким козырем, проявляя бесчувствие и забывая о том, что каждый павший из этого числа был живым человеком, чаще всего молодым, а то и ребенком, хотел жить и дальше, строил планы на будущее, любил своих родных и не хотел с ними расставаться; за каждым из них стоит сонм родных, принявших сердечную боль от горечи разлуки с ним. Потому и швыряются этой цифрой, что тяжело, а то и просто невозможно, осознать ее масштаб, прочувствовать ее страшную трагедию. При этом об уничтоженных своими же соотечественниками миллионах граждан до войны сейчас вспоминают неохотно, а некоторые даже эти убийства и оправдывают.
Принято считать, что для россиян день Победы в ВОВ самый святой праздник. Действительно, с учетом того, что ушли из жизни десятки миллионов наших соотечественников, чаще всего это молодые люди, цвет нации, то этот праздник воистинну со слезами на глазах, день великой скорби, и горделивый пафос современных поколений о нашей непобедимости здесь просто неуместен. Память о людях, ставших жертвой войны, должна побуждать нас к непрестанной молитве о них и к раскаянию во грехах, обращению к Богу всего нашего общества. Страшные жертвы войны, словно семя, павшее в землю, не должны быть оскорблены нашей бесплодностью. Из той войны, как из посещения Божия, мы просто обязаны извлечь для себя духовно-нравственный урок, чтобы не повторилась катастрофа.
Но до этого еще, видно, далеко. Ведь превозношение и гордость ослепляют разум, закрывая от него ущербность всего общества или отдельного человека. В честь праздника Победы россияне хорошо научились совершать различные праздничные мероприятия: парады, шествия, митинги и флэшмобы. Но многие ли из них постоянно молятся Богу об упокоении душ павших в годы войны? Как показывает действительность, таких людей в России очень немного, просто мизерное количество.
Не один священник может рассказать, как тяготятся светские люди присутствовать при совершении заупокойных чинопоследований о жертвах той войны: кто-то отговаривается занятостью, чтобы не стоять на молитве; другие уходят, чуть побыв, а некоторые умоляют сократить чин до минимума. Ради павших за наше будущее могли бы и потрудиться чуть, потерпеть, пожертвовать своим немногим временем. А ведь молитва это лучшая память об умерших: посредством молитвы ушедшие в вечность получают духовную помощь и утешение от Церкви Христовой и вступают в невидимое общение с молящимися о них.
Потому, наверное, люди и не понимают значения молитвы церковной, не видят ее особенной духовной силы, что не Пасха Христова для них является самым святым днем. Ведь для христианина Светлое Христово Воскресение и есть самый настоящий, истинный день Великой Победы! Без этой Победы Христовой над смертью все победы человеческие, даже самые жертвенные, не имели бы никакого смысла и продолжения, а в молитвах об умерших не было бы нужды: «Если Христос не воскрес, то и проповедь наша тщетна, тщетна и вера ваша» (1Кор. 15,14).
Обвинения наших недоброжелателей в том, что они хотят украсть у нас нашу Победу, в свете вышеизложенного кажутся нелепыми и странными. Наше общество само все сделало и продолжает делать, чтобы оскорбить и опорочить подвиг своих предков в Великой Отечественной войне, лишить Победу плодов, омрачая бесчувственным лицемерием сам праздник. Как можно вышагивать по брусчатке с высокоподнятыми головами, с чувством собственной значимости и правоты, когда следом тянется кровавый шлейф от не допущенных российским обществом к жизни его миллионов собственных детей? Сама суровая действительность наших дней заставляет говорить о страшных поражениях и потерях России уже после великой Победы.
