…мы – казаки – народ особый,
и значит, мы – националисты…
Из Обращения к казакам в эмиграции
атамана П.Х. Попова (1938 г.)
Пробуждение национального самосознания, а вслед за ним и зарождение казачьей национальной идеологии, несмотря на всё противодействие властей, состоялось уже в «ранний период» правления президента Путина. И это вполне естественно, поскольку никакими запретительными мерами остановить мысль, мысленную деятельность невозможно. Пробуждение национального самосознания можно сравнить со стеблем растения, корнями уходящего в историю народа, а своими побегами продолжающегося в национальной идеологии. Понятие «идеология» – это уже, в отличие от корней и стебля, целостная система идей и ценностей, дополняющих, объясняющих и аргументирующих друг друга. Идеология основывается на нескольких базовых постулатах, из которых проистекают последующие размышления, выводы и идеи. Идеология любого сообщества направлена на продвижение интересов определённых социальных общностей и на достижение ими своих чётко сформулированных общественных или политических целей.
Традиционно выделяют 5 основных видов идеологий: коммунизм, консерватизм, либерализм, социал-демократия, национализм. Для Казачьего Народа актуальными могут быть сразу 4 разновидности идеологий и лишь одна совершенно неприемлема – коммунизм, поскольку эта идеология в основе своей имеет иллюзорную перспективу, иначе говоря, «идеологический миф».
Идеологии консерватизма, социал-демократии и либерализма имеют полную свободу признания, существования, развития и осуществления в их русле каких-то действий и мероприятий в том или ином казачьем сообществе в случае достижения Казачьим Народом своей стратегической Главной цели – международного признания казаков народом, имеющим право на свою государственность с широким самоуправлением в нём. Именно последний пункт – широкое самоуправление – гарантирует возможность свободного функционирования означенных трёх идеологий – лишь бы сами казачьи сообщества изъявили желание что-то предпринимать в рамках той или иной идеологии или даже делать что-то комплексное, взаимопереплетённое из них, причём, возможно и сочетание их с идеологией национализма. В будущей казачьей государственности вполне естественно могут сосуществовать казачьи традиционные, при этом социально справедливые и принимаемые обществом либеральные (свободные или вольные), а также казачьи национальные порядки и правила общежития.
Однако от консерватизма, либерализма и социал-демократии несколько особо стоит идеология национализма, поэтому мы немного остановимся на этом вопросе. Идеология национализма – это направление мысли, основополагающим принципом которого является тезис о ценности нации как высшей формы общественного единства, её первичности в государствообразующем процессе. Как политическое движение, национализм стремится к созданию государства (вторая цель триединой стратегической Цели Казачьего Народа), которое охватывает историческую территорию проживания нации и отстаивает её интересы.
Но при этом идеология национализма не есть нечто однозначное. Она отражает два разных определения понятия «нация». «Этнический национализм» определяет нацию с точки зрения общей этнической принадлежности, наследия и культуры. «Гражданский национализм» определяет нацию как гражданскую, то есть, исходит из принадлежности людей к одному государству, из признания их общего гражданства, ценностей и общественных институтов. Иначе говоря, гражданский национализм связан с правовым и фактическим оформлением гражданской нации и с конституированием национальных государств.
Казакам, ввиду сложившейся на их исторических землях этнической картины, когда они составляют сегодня меньшинство, возможно говорить только о нации гражданской, по типу такой, какая после развала СССР сформировалась в Латвии, где этнических латышей также было меньше иноэтничного населения. Примерно по латышскому примеру могла бы оформиться и казачья гражданская нация, опирающаяся на казачье национальное самосознание, на казачью историю. Без этих двух краеугольных камней (национальное самосознание и казачья история) говорить о достижении Главной стратегической цели Казачьего Народа говорить просто не имеет смысла. И её реальное достижение (в плане создания государственности) немыслимо без ориентации на формирование «казачьей гражданской нации», включающей в себя и тех представителей населения казачьего национально-государственного образования, которые не являются этническими казаками.
Националисты считают, что все народы, все страны должны управляться самостоятельно, без вмешательства извне (понятие «самоопределение»), что нация является естественной и идеальной основой для государственного устройства, и что народ является единственным законным источником политической власти. Такое понимание как нельзя более полно соответствует национальному казачьему самосознанию и его историческим традициям, когда они ещё не были деформированы петербургско-московской властью. Национализм выступает за создание и поддержание единой национальной идентичности, основанной на общих социальных характеристиках, содействует национальному единству и солидарности. Идеология национализма стремится к поискам взаимопонимания и к объединению различных слоёв общества, невзирая на их возможные противоположные интересы. Казачий национализм – это всего лишь одно из проявлений общего понятия и обычной практики идеологии национализма. К наиболее зримым заслугам идеологии национализма можно отнести то, что она была знаменем всех порабощённых народов и лежала в основе распада колониальной системы и империй.
Приэтом следует сказать, что казачья национальная идеология способна прекрасно уживаться и сочетаться с идеологиями консерватизма, социал-демократизма и либерализма. Так, в Москве проживает верхнедонской казак (чига) Е.В. Косов, кандидат наук, профессор, автор более ста научных трудов в области теории и практики менеджмента. И вот он как раз придерживается взглядов, которые сам обозначил как «казачий национальный либерализм». И, теоретически разрабатывая это идеологическое направление, в 2011 году Евгений Васильевич издал книгу «Казачья воля», объясняющую суть и систему исповедуемых им идей и взглядов, то есть основу «казачьего национального либерализма».
Чтобы быть честными перед нашими читателями, мы обязаны упомянуть и об отрицательных проявлениях национализма, которые объединяются в понятии «шовинизм». Именно шовинизм породил в ХХ веке немецкий нацизм, итальянский фашизм и ряд других радикальных политических режимов. Но, несмотря на наличие среди националистов разных стран групп шовинистически настроенных радикалов, их нетерпимость по отношению к «чужим народам» категорически осуждается сторонниками умеренных течений в национализме. Следует подчеркнуть, что к таким умеренным националистам всю свою историю относились казаки, жившие рядом с другими народами и нередко бравшие в жёны представительниц других этносов (что породило появление в казачьем сообществе «болдырей», родившихся от русских жён, и «тума» – родившихся от тюркских или кавкасионских женщин).
Национальные гербы и флаги, национальные гимны, национальные мифы и другие символы национальной идентичности имеют большое значение во внешнем оформлении идеологии национализма. В большинстве стран мира национализм стал частью самой структуры современного общества и население воспринимает его как привычное и естественное явление. И никого не удивляет, например, что в США в дни национальных праздников граждане страны сами, по собственному почину, без всякого указания со стороны властей, вывешивают на своих домах национальные флаги своей страны. Появление/возрождение казачьих гербов, флагов и гимнов в казачьих государственных образованиях в 1918-1920 годах на Юге России и в Украине – один из примеров того же самого национализма, но с казачьей «окраской».
Однако, если всю национальную казачью идеологию ограничить только этими внешними показателями – создать казачью гражданскую нацию не удастся. Знание казачьей истории, сохранение исторической памяти Казачьего Народа – непременная составляющая как казачьего национального самосознания, так и казачьей национальной идеологии. Вот почему, проводя в XXI веке на государственном уровне политику «нового расказачивания», в создаваемых повсеместно в Российской Федерации «казачьих кадетских учебных заведениях» преподавателями назначаются исключительно представители «служебного реестрового казачества», а учащиеся набираются «из кого попало», к чему и стремился «советник по казачеству» Г.Н. Трошев. При этом преподавание сводится к знанию учениками лишь военной (а не национальной) истории казаков и, конечно, к воспитанию верного служения президенту и власти (под видом любви к России).
Характеризуя государственную политику в отношении Казачьего Народа при президенте В.В. Путине, казачий общественный деятель В.П. Мелихов писал: «Сегодня уничтожается у чудом оставшихся потомков казаков Историческая Память, осуществляется подмена на вновь создаваемые сообщества, называемые “казачьими”. Сам же Народ остаётся разделённым и подавленным, а его общественные деятели угнетаемы и преследуемы так же, как и в прежние времена».
* * *
Без опоры на национальную историю невозможно появление национального самосознания и, следовательно, национальной идеологии. И теперь мы подошли к рассказу о казаке, ставшем в эпоху нового расказачивания «главным сохранителем» казачьей исторической памяти. Клиффорд Дональд Саймак, американский писатель, как-то сказал: «Настоящий историк не вправе жить только прошлым. Он должен пользоваться знанием о прошлом для понимания настоящего, и он должен одинаково хорошо знать и прошлое и настоящее, чтобы видеть, в каком направлении идёт развитие, куда устремляется будущее». Мне кажется, что В.П. Мелихов в значительной степени соответствовал сказанному писателем. Этот казак, встав преградой на пути этноцида Казачьего Народа, неизбежно оказался в стане противников московской власти.
Находясь в Движении казачьего возрождения практически с самого его возникновения, Владимир Петрович Мелихов, природный верхнедонской казак, находясь на “хлебных должностях”, имел все возможности стать казаком-чиновником, как поступили многие с такими же стартовыми возможностями. Но для этого надо было перестать быть «настоящим казаком» и войти в состав «служебного казачества», что Владимиру Петровичу не позволил сделать его внутренний моральный стержень.
Он ничего не смог добиться в создании и руководстве какими-либо казачьими коллективами, хотя его выдвигали (всё из-за тех же стартовых возможностей) на различные атаманские посты. Казаки от него неизменно со временем уходили и, как правило, с обидой в душе. Привычное среди казаков обращение друг к другу “брат казак” никак не вязалось с возможностью так же обратиться к Мелихову или услышать от него такое. В общении с ним всегда чувствовался некий барьер, отграничивающий два разных микромира – его и твой собственный.
Но, уйдя от братского контакта с казаками, В.П. Мелихов заслужил полное и неоспоримое право остаться в Казачьей Истории своей подвижнической, миссионерской деятельностью на ниве сохранения Казачьей Исторической Памяти, сильно прибитой и, казалось, умершей за десятилетия большевистско-коммунистического безвременья. Конечно, он начинал не с нуля. В 1990-е годы появился целый ряд содержательных работ по истории казачьей эмиграции, которые вывели это социально-политическое и социокультурное явление из “дымки загадочности”. Но всё это было мизерным по доступности для простого казака, очень нечасто читающего серьёзные труды казачьих историков-исследователей, будучи погружённым в заботы о прокормлении своего семейства и помнившего только о том, что он казак…
При наличии, хоть и не слишком большом, казачьих музеев и памятников (как правило, «красноказачьих»!), ни один из них не смог сделать столько для пробуждения казачьей исторической памяти, как смог это сделать казак Владимир Петрович Мелихов. Тем более, что он взялся за освещение совсем ещё недавней, а потому и запретной, табуированной истории, ещё не успевшей покрыться пылью столетий – историей трагичного для Казачьего Народа XX века. И, естественно, ему вскоре после начала такой деятельности пришлось вступить в борьбу. Биться с огромной и бездушной машиной “правосудия”, толкуемого исключительно как право власть предержащих творить всё, что они считают для себя в данный момент выгодным и предпочтительным. Но обо всём по порядку.
Давным-давно древняя и опустившаяся в нищету и забвение при советской власти станица Еланская (что в 15 километрах от известной станицы Вёшенской), возраст которой исчисляется многими столетиями, богатая исконными казачьими традициями, не видела столько гостей из окрестных хуторов, соседних районов, из областного центра Ростова, из соседних областей, из Москвы и из-за рубежа на здешней усадьбе В.П. Мелихова, где в торжественной обстановке 3 августа 2007 года состоялось открытие Мемориала “Донские казаки в борьбе с большевиками”, включающего в себя скульптуры, посвящённые известным казакам периода Гражданской войны. Приведём в сокращении статью В.П. Мелихова “Донские казаки в борьбе с большевиками” с описанием события.
«Более 20 лет создаются и дробятся “Казачьи Войска”, их союзы, общественные и полугосударственные казачьи организации, но кроме множества генералов, вручающих друг другу ордена и медали “За возрождение казачества”, торжественных обедов и помпезных шествий – мало что можно увидеть в реальных действиях, а, самое главное, увидеть результат. […]
Есть такое выражение – “мерзость запустения” – оно, как нельзя лучше, более всего подходит не только к сегодняшнему состоянию хуторов и станиц, но в большей мере и к духовному состоянию большинства населения. Подавленное, не имея устремления и уверенности в себе, не чувствуя и не прося Божьей помощи, сознание не способно созидать. В таком состоянии можно только скулить и искать извне врагов, мешающих твоей жизни, при этом поступаясь всеми моральными принципами и оценками своей личной жизни. Необходимо осознание происшедшего, когда малодушие и глупость многих смогли одержать верх над горсткой безумно смелых, но одиноких в своём подвиге верных сынов Дона. Необходимо возвеличивание героев и выявление причин у тех, кто смалодушничал или отступил от вековых традиций своих предков. Невозможно примирение добра со злом, чести с бесчестием, правды с ложью. В противном случае […] оковы нравственной слепоты мы передадим и нашим детям, и будущим поколениям.
Вот цель создания данного Мемориала – осознание прошедшей эпохи, выявление в ней истинных героев и мнимых, увековечивание в будущих поколениях памяти… […] Конечно же, центральной частью данного монумента является памятник Краснову П.Н. Это вызвано тем, что, на мой взгляд, в период борьбы антибольшевистских сил в России, атаман Краснов П.Н. являлся самой яркой личностью. Организаторы Белого движения […] сыграли определённую роль в последующих потрясениях, приведших к власти Временное правительство, которое развалило армию и государство. […] Краснов П.Н. на этом фоне является совершенно иным образом вождя антибольшевистского сопротивления. Он, как государственный человек и великолепный стратег, понимал, что одними военными действиями, без широкой коалиции союзников в данной борьбе внутри бывшей Российской империи (Деникин признавал своими союзниками только Антанту), без решительных действий на почве государственного, законотворческого, военного и дипломатического строительства бороться с большевизмом невозможно. Он чётко понимал – большевики, захватив власть, использовали её для создания Советского государства, приняв на вооружение всю систему государственного устройства и принуждения.
А бороться с государством партизанской армией нелепо. Необходимо государственное образование со своей системой государственного устройства, которое могло [бы] вести борьбу, используя все рычаги власти государственного устройства и их институтов. Это […] было прагматичное и трезвое решение создать государство – Всевеликое Войско Донское, которое, войдя в конфедерацию с другими государственными образованиями, поведёт полномасштабную борьбу с Советским государством. […]
За короткий срок Краснову П.Н. удалось не только восстановить Донскую армию и создать армию Молодую, но и в полной мере создать государство с полным объёмом всех институтов государственного управления. […] Память о П.Н. Краснове, его деяниях, а главное – результатах его деятельности, незаслуженно подвергаются искажению и забвению. Наша задача – поднять её на должный уровень. Вот почему центральным монументом в создаваемом комплексе является памятник Краснову П.Н.».
Но уже вскоре после открытия Мемориала в Еланской, 15 сентября 2007 года, в городе Подольске Московской области, где было второе и главное место проживания Мелихова, он был арестован. Цель ареста – рейдерский захват предприятия ООО “Станица”, созданного Мелиховым. Но при этом соратники Мелихова сразу обратили внимание на то, что рейдерский наезд “правоохранительных” органов на его предприятие начался в августе – сразу же после открытия Мемориального комплекса на Дону. Фигура казачьего генерала Краснова не вписывается в официальную историософию московского режима, ведущего свою преемственность от власти большевиков.
6 октября казак Виктор Ведилин написал: «Удивляет молчание войсковой старшины (речь идёт о «служебно-реестровом казачестве». – Примечание автора). Они ведь так восторгались Мемориалом в Елани. Видать, бюджетное содержание, в 5 раз увеличенное перед выборами, совесть заткнуло».
Отсидев в следственном изоляторе 8 месяцев, Мелихов не пошёл на компромиссы и был в конечном итоге выпущен (благо, у него были и деньги на адвокатов, и общественность бурлила). Но вскоре он узнал об ожидаемых новых неприятностях и написал Заявление по поводу предпринятых властями РФ мер по сносу Мемориального комплекса в станице Еланской. Привожу отрывок из него:
«Почти год существует на донской земле мемориал “Донские казаки в борьбе с большевиками”. Почти год, как память о героях Отечества и жертвах преступного большевицкого режима на Дону обрела воплощение в бронзе и камне, в поминальных крестах, памятниках и барельефах. И всё это время Мемориал мозолил глаза и мешал определённым кругам – они долго терпели, но не выдержали. По заявлению представителей местной власти Мемориал должен быть снесён. […] Усадьбу, где находится Мемориал, посетила группа лиц, представляющих прокуратуру, милицию и общественность Вёшенского района с целью проверки законности установки Мемориала на частной территории, находящейся у меня в собственности. Основанием для данной проверки послужил запрос депутата Государственной Думы Коломейцева Н.В. на имя генпрокурора Чайки Ю.Я. В нём он указал на недопустимость нахождения памятника П.Н. Краснову на территории РФ. (Коломейцев помимо своего депутатства является ещё и первым секретарем горкома компартии г. Ростова-на-Дону).
Подобная инициатива Коломейцева Н.В. возмущает не тем, что она у него возникла. В конце концов, Коломейцев – коммунист и другого от него и таких, как он, ожидать и не стоило. Гораздо возмутительнее для меня другое: письмо с требованием снести памятник Краснову родилось на казачьей донской земле. Важно то, что он, Коломейцев, написал это, абсолютно игнорируя существующие казачьи структуры на Дону и не беспокоясь: а что же скажут казаки? Написал, видимо, чётко понимая, что никто и ничего говорить не будет».
Рассказывает Мелихов: «Выйдя из тюрьмы в конце апреля 2008 года, я чётко для себя решил продолжить работы по Мемориалу, дополнив его памятником молодым казачатам-чернецовцам и казачьей молодёжи, участвовавшей в Гражданской войне, Добровольцу Русской Армии, а также создав Музей.
Занимаясь этими вопросами, я ежемесячно выезжал в станицу Еланскую, организовывая работы и тому подобное. В очередной раз я уехал из Еланской 29 июля 2008 года, а днём позже – 30 июля (то есть буквально на следующей день, будто специально) на усадьбу явились представители прокуратуры, милиции и администрации района с требованием пропустить их на территорию с тем, чтобы пресечь незаконную деятельность. […]
Уже позже, когда я получил документы дела из суда, я увидел, что в период с 20 по 30 июля прокуратура осуществляла множественные запросы по моей собственности, при этом не ставя меня в известность. […] Отказавшись от первоначального, “грубого” плана сноса Мемориального комплекса “Донские казаки в борьбе с большевиками” […], прокуратура Вёшенского района нашла другой выход: произвести снос Мемориала в интересах Российской Федерации, муниципального образования “Шолоховский район” и неопределённого круга лиц. В качестве “неопределённого круга лиц” выступили двое жителей района».
Как потом выяснилось, одним из них оказался пожилой «служебно-реестровый» атаман станицы Еланской, до смерти боящийся любого начальства и готовый подписать любую бумагу по его указанию.
Борьба за Мемориал затянулась на годы. Но Мелихов твёрдо продолжал своё дело и дополнил Мемориал в Еланской созданием Музея того же названия, в котором было представлено множество подлинных документов, экспонатов и картин, относящихся к периодам Гражданской и 2-й Мировой войн. Однако в результате давления властей «Памятник донскому атаману П.Н. Краснову» был вынужденно переименован в «Памятник всем донским атаманам». Но и это не избавило Мелихова от продолжающихся преследований. Несмотря на преследования, упрямый казак и не подумал складывать оружие перед противником. Он продолжал делать давно задуманное, но теперь уже для жителей средней полосы России, где, конечно, следовало говорить не только о роли одних лишь казаков в переломный период. Отсюда и характерное название созданного здесь музея. 31 июля 2008 года в подмосковном Подольске, также на территории своего поместья, Мелихов официально открыл этот музей и “Научно-исследовательский центр по изучению истории казачества и антибольшевистского сопротивления”. Автор присутствовал на этом мероприятии и видел, как оно происходило.
* * *
В 2015 году начался новый этап войны режима с Мелиховым. На сей раз в качестве своего орудия спецслужбы решили использовать атамана Кавказской казачьей линии Ю.С. Чурекова, который был задержан при попытке вывоза из зоны военного конфликта на востоке Украины некоторого количества оружия.
14 августа 2016 года на своей странице в Фейсбуке В.П. Мелихов описал произошедшую ситуацию следующим образом: «Знакомимся с уголовным делом. Типичная схема фабрикации уголовных дел, взятая на вооружение в начале 2000-х, не претерпела особых изменений. Точно так же, как мне фабриковали уголовное дело в 2007 году, – такая же схема и по прошествии девяти лет… Вот её ключевые этапы на примере нынешнего уголовного дела.
1. В Ставропольском крае арестовывается человек, продавший автомат. В документах следственного дела по факту данного преступления много чего понаписано, но нигде – ни в показаниях обвиняемого, ни свидетелей, – моего имени нет и в помине.
2. Однако, несмотря на это, появляется справка, в которой оперуполномоченный ФСБ пишет: «По оперативным данным задержанный вывозил оружие по указанию руководителя “Музея Антибольшевистского сопротивления” Мелихова В.П., которое доставлялось на один из адресов принадлежащих Мелихову В.П. домовладений…».
И всё!!! Откуда эти оперативные данные? Кто сказал из свидетелей или обвиняемых подобное? Каковы основания так “думать”? – Ни-че-го. Просто – ноль. Озарённый тайными знаниями оперуполномоченный просто пишет очевидную ложь, им же самим или с чьей-то помощью выдуманную. Но эта “справка” – часть общего механизма, поэтому она и появляется в деле.
3. Именно она является основанием для того, чтобы следствие обратилось в суд, который должен на её основе разрешить им провести у меня обыск. Они так и делают: обращаются в суд на основе этой абсолютно лживой и придуманной оперуполномоченным ФСБ “справки” – с просьбой дать разрешение на обыск по моим домовладениям.
4. Суд, абсолютно не вникая ни в правомерность этой справки, ни в то, на каких фактах она основана (а кроме фантазии оперуполномоченного ФСБ, повторюсь, там нет ни одного факта), выносит решение: согласно этой справке разрешить обыск.
5. Далее уже – дело техники. Спецназ ФСБ выламывает все двери на проходной в усадьбу, которые можно было бы просто открыть, попросив ключи, и врывается в дом толпой не менее 20 человек. Затем, разбредаясь по всему дому, выгоняют всех домочадцев из их комнат под дулом автомата и закрывают всех в одной комнате. Потом, уже “погуляв” по всему дому, предъявляют мне решение суда об обыске. Находят, ими же самими подложенные, патроны, да наши музейные экспонаты – револьверы, экспертами признанные как непригодные в качестве огнестрельного оружия.
6. О том, что я якобы “давал команду на вывоз оружия и обеспечивал его хранение” – уже никто и не вспоминает, но по факту “обнаружения” патронов возбуждается просто новое уголовное дело, теперь уже относительно меня.
7. Осознавая, что доказательной базы по тому, что эти патроны принадлежат именно мне, у них нет никакой, они, год мусоля это уголовное дело, ищут варианты, как пропихнуть его в суд. Наконец, видно, “порешав” все эти, мягко говоря, нестыкуемые вопросы, они всё-таки составляют обвинительное заключение, построенное полностью на домыслах, без единого факта. И для надёжности включают туда обвинение по ржавым пистолетам столетней давности, написав, что если они и не являются боевым оружием в том состоянии, в котором находятся, то их детали, возможно, могут использоваться и относятся к основным частям огнестрельного оружия. (Напомню: это к револьверу-то 1896 года выпуска! Посмотреть бы на того идиота, который станет собирать из его ржавых деталей что-нибудь этакое боевое и огнестрельное).
В общем, схема абсолютно примитивная, однако действующая довольно успешно при нашей судебной системе, которая штампует разрешения на обыски на основании таких вот липовых справок. А уж при обысках можно подложить человеку любую “свинью”: от пакетика наркоты до пачки патронов. И всё: ты – обвиняемый».
Заканчивая этот рассказ, я сообщу, что в дальнейшем преследования В.П. Мелихова продолжались регулярно, ему было назначено наказание за подкинутые патроны в виде года «ограничения в праве передвижения», он прошёл через десятки судов, но остался несломленным. Таким же, как большинство вошедших в казачью историю атаманов-героев. А созданный Мелиховым Мемориал в станице Еланской стал поистине духовным центром и средоточием наиболее активной части казаков, не желающих ассимилироваться и вымирать по-тихому. В их среде, постепенно охватывая всё больше людей, всё больше крепло казачье национальное самосознание. И на этой почве постепенно созревала национальная казачья идеология.
Александр Дзиковицкий, лидер Всеказачьего Общественного Центра (ВОЦ).
На фото: «Главный сохранитель» казачьей исторической памяти в начале XXI века В.П. Мелихов во время обыска в его поместье в Подольске, 2015 г.
