Заместитель министра природных ресурсов и экологии Ринат Гизатулин
— о планах, возможностях и истинном положении дел в сборе и переработке отходов
— Что сможет привлечь бизнес и инвесторов в "отходную" отрасль?
— В новом законопроекте установлен целый набор таких мер. В первую очередь появляется финансирование, которого сегодня не хватает и которое поможет сделать бизнес рентабельным. Как работает механизм? Например, в стоимость одной банки кока-колы будет включен утилизационный сбор, включающий затраты на ее переработку в металлический квадратик, который можно повторно использовать. Других экономических мер, кроме как взимание денег с населения, не существует. Либо государство доплачивает на утилизацию из бюджета, который формируется из платежей населения, либо население напрямую оплачивает услуги. — Как эти деньги будут перераспределяться?
— Пока это не определено точно. Они могут поступать в бюджет, в государственный фонд или напрямую компаниям, которые заняты утилизацией. Или на программы по обращению с отходами субъектам Федерации.
— Видимо, все производители на несколько копеек повысят цены на свои товары?
— Производитель может и сам заняться утилизацией. Мы же не предлагаем в отношении всех ста миллионов бутылок, которые выпускаются в оборот в Российской Федерации, вводить утилизационный сбор. Мы же понимаем, что отрасли сейчас просто нет. Поэтому утилизационный сбор будет вводиться поэтапно. Пока производители должны будут утилизировать минимальный процент от выпущенных бутылок.
— Но все-таки цена будет повышаться или нет? — Безусловно, ведь в стоимость услуги и товара будет включена последующая затрата на утилизацию. Но компания не заинтересована, чтобы ее продукция по цене проиграла конкуренту.
— Что обеспечит загрузку мусороперерабатывающих заводов, если захоронение дешевле сейчас, чем мусоропереработка? Инвесторы надеются на запрет захоронения без переработки. — Запрет на захоронение отходов нельзя назвать экономической мерой. Но, если он вступает в силу, безусловно, предприятие, которое производит эти отходы, начинает думать, что с этим делать. Можно построить завод, но у инвестора должна быть гарантия, что к нему этот мусор повезут. Чтобы эта гарантия была, нужна единая схема перемещения отходов на территории субъекта Российской Федерации. И вот это все в законе наконец-то закрепляется. Таким образом, у субъекта Российской Федерации появляется право определить: сколько новых объектов на его территории появится, какие это объекты (сортировка, полигоны или мощности по более глубокой переработке). После составления программы и схемы перемещения отходов можно приглашать инвесторов. Инвестор, в свою очередь, рассчитывает на средства утилизационного сбора, иначе бизнес не рентабелен. Получается замкнутая система. В некоторых регионах уже действуют такие инвестиционные проекты: Астраханская, Ярославская, Нижегородская, Калужская, Липецкая области. Но опять-таки предприятия по глубокой переработке отходов там не строятся — невыгодно. Но за счет инвесторов строятся вполне приличные полигоны с первичной сортировкой. — Значит, запрета на захоронение без переработки не будет? — В законе есть норма, которая позволяет правительству установить список продукции, запрещенной к захоронению. Но сейчас мы не можем просто взять и запретить. Вот мы запретим захоронение зажигалок. А где их перерабатывать? Заводов по переработке таких видов отходов в России нет. Соответственно, как только появляется хоть одно предприятие, которое способно перерабатывать тот или иной вид отходов, мы запрещаем захоронение. Все поэтапно.
— Почему мусороперерабатывающие заводы не строятся? У них вообще есть шанс?
— Современный перерабатывающий завод предусматривает не просто сортировку, но и грануляцию или иной подготовительный цикл для дальнейшей переработки сырья. Это дорогие предприятия, и каждый такой завод стоит до 300 млн евро. Таких инвесторов у нас в России пока нет. У Московской области есть планы на такие заводы. Но посчитайте сами. Сегодня вы, проживая в Москве, платите 170 рублей за вывоз и захоронение кубометра отходов. Что это означает? Что качественных мусороперерабатывающих заводов у нас не появится. Для этого все равно нужны дополнительные инвестиции.
— То есть в Московской области все-таки не будет мусороперерабатывающих заводов?
— Пока мы не понимаем, как эти планы будут реализованы. Московские власти готовятся выделить земельные участки неким инвесторам, которые хотят строить предприятия ценой 200 млн евро. Откуда они эти 200 млн возьмут? Не исключаю ситуации, когда, получив участок, инвесторы будут сетовать на отсутствие средств на строительство завода и вместо него предложат организовать полигон, чтобы хоть как-то зарабатывать. Ведь нормальный полигон в любом случае лучше свалки. — Раздельный сбор как-то будет поощряться?
— В законе установлено такое право для отдельных ТСЖ. Мы не можем сказать: с сегодняшнего дня наступает раздельный сбор во всей стране. Все-таки каждый муниципалитет должен провести работу с населением, создать для этого условия. В многоквартирных домах, оборудованных центральным мусоропроводом, раздельный сбор создать в принципе нельзя. Кстати, не все страны ввели раздельный сбор мусора. Некоторые сжигают больше, чем перерабатывают. Все зависит от стоимости земли. Если земля дешевая и ее много, то отходы выгоднее захоранивать, а если земля дорогая и ее мало, то выгодней сжигать. Технологии сжигания без вредных выбросов в атмосферу существуют, причем давно. Вопрос: что выберут наши регионы, на что им хватит денег? Вероятнее всего — технологии, от которых Европа уже отказалась. Ведь современный завод в среднем стоит 240-250 млн евро. — Сжигание и захоронение мусора выгоднее, чем мусоропереработка?
— После переработки все равно остается примерно 40 процентов мусора, который приходится либо захоранивать, либо опять же сжигать. Да, мы должны извлекать и перерабатывать из нашего мусора то, что можно, а дальше все зависит от бизнес-модели. Завод по мусоросжиганию — это очень затратная энергоемкая штука. Наши московские мусоросжигательные заводы давно бы остановились, если бы не получали денег из бюджета Москвы. — Опасные отходы — батарейки, аккумуляторы, люминесцентные лампы — будут собираться отдельно?
— Мы планируем ввести утилизационный сбор в отношении вредных отходов в первую очередь. Сегодня во всем мире производство одной батарейки, к сожалению, дешевле, чем ее переработка. Производство одной батарейки стоит 50 центов, чтобы ее переработать нужен примерно доллар. Но именно батарейки и подобные отходы в первую очередь стоит запрещать для захоронения. — У вас в здании министерства стоят контейнеры для раздельного сбора мусора.
— Мы сделали это в качестве пропагандистской меры. К сожалению, сегодня отсортированный мусор везти некуда. И везти его надо разными машинами. Наш объем крупным переработчикам не нужен. Они говорят: привезите нам 5 тысяч тонн, тогда заберем. То есть нужно, чтобы 5 тысяч офисов раздельно у себя собрали мусор. А вот бумажные отходы мы сегодня полностью направляем на переработку. Тут конкуренция на рынке большая, и нашу тонну готовы принимать.
— А на федеральном уровне этого никогда не произойдет?
— Если вы в вашем ТСЖ примете решение и проголосуете за раздельный сбор, пожалуйста. — Но это же будет убыточно... — Так это везде в убыток. — В Европе, если гражданин раздельно собирает мусор, он меньше за него платит — Все у нас в России платят по минимальной шкале за мусор. Сто рублей за мусор не платит в мире никто — ни житель Бельгии, ни житель Китая. У нас средний тариф от 100 до 140 рублей. И мы должны за несортированный мусор делать вам тариф 560, а сортированный оставить 140? Кто к этому готов? Это повлечет за собой неизбежный социальный взрыв.
Беседовала Наталия Нехлебова
-1.jpg)
