Споры о российской модернизации в современном обществе идут постоянно – обсуждаются плюсы и минусы, конкретные реформы и общая направленность реформаторского процесса. Однако выступление очередного эксперта, историка Никиты Соколова разом положило конец всем спорам – в настоящее время в России модернизация вообще отсутствует.
О модернизации в современной России на семинаре МШПИ, проходящем в Зеленогорске, уже говорили. Спикер Евгений Гонтмахер заявил, что пока наша страна проект «государственной модернизации» провалила – во многом «благодаря» отсутствию адекватного менеджмента. (Подробнее о сессии Е.Гонтмахера см. материал «Модернизация – это не цель, а процесс».) Впрочем, споры о российской модернизации в современном обществе идут постоянно – обсуждаются плюсы и минусы, конкретные примеры и общая направленность реформаторского процесса. Однако выступление очередного эксперта, историка Никиты Соколова разом положило конец всем спорам – в настоящее время в России модернизация вообще отсутствует!
Свою точку зрения эксперт пояснил на примере «истории модернизаций». В нашей стране принято называть реформы Петра I, Александра II, индустриализацию 30-х годов прошлого столетия и так называемые реформы «лихих 90-х». Из этого списка ближе всех к настоящей модернизации, согласно выступлению эксперта, был император Александр. Объясняя свою точку зрения, Соколов обратил внимание собравшихся на тот факт, что под модернизацией зачастую неверно понимается только лишь технологическое реформирование. В то время как основной посыл значения модернизации – переход от т.н. «традиционной культуры» к «культуре открытого общества». Так вот, согласно критериям этих двух понятий, «великие», как мы привыкли говорить, петровские реформы оказываются модернизацией-«обманкой».
«Внешних» изменений общества в первой четверти XVIII века было предостаточно (чего стоят смены костюмов и бритье бород). Но изменилось ли «петровское общество» в плане внутренней свободы, перспективы на развитие? Отнюдь.
Единственным носителем блага (причем, идеального блага) выступает государство. И государство выдвигает себя на первый план в деле решения всех вопросов. Активность вне государственных решений невозможна.
Как невозможна (по большому счету) и социальная мобильность: расхваленное «окно в Европу» было открыто только для иностранцев, русское же население еще более «закрепили на местах» путем введения паспортов и подушной подати. Кстати, это же привело к постепенному исчезновению свободных, или как тогда говорили, «вольных», «гулящих» людей, которые могли бы стать интеллигенцией по своему духу. Уничтожается институт местного самоуправления – земство, родоначальник интеллигенции. Для «изучения» обществу остается лишь религиозное учение, к которому добавились некоторые светские догматы.
Что касается непосредственно промышленности, то и здесь рывка в развитии мануфактур не произошло. Мануфактуры рассматривались Петром как крепостные вотчины, а в качестве «технических новшеств», если так можно выразиться, – лишь приехавшие в Россию западные ученые.
Таким образом, государство позиционирует себя как единственный субъект, который знает, что надо делать и как это надо делать. И заставляет верить и исполнять других.
Это и есть пример традиционного общества. В отличие от петровских преобразований реформы Александра изначально были объявлены «с доверием к народу». Самая главная реформа – отмена крепостного права – давалась «к народному усмотрению». То есть государство, обозначив тематику преобразований, как бы отодвинуло себя на второй план, давая возможность обществу самому выбрать, каким образом поступить. Реформы шли свободным ходом.
Общество было образованным. Религиозная литература, пользовавшаяся спросом при Петре, в 70-е годы XIX века сменилась на «Народный листок» и детективные истории – некий символ умного человека, который опытным путем, через пробы и ошибки ищет и находит истину.
После александровских реформ страна в 20 лет изменила облик, поскольку изменился образ народа, поскольку было модернизировано само общество.
А что происходит с модернизацией в современной России? Мы вернулись к «житиям святых» в виде глянцевых журналов и «травникам» в виде газеты «ЗОЖ».
Никита Соколов высказался о некой подмене «оптики модернизации», происходящей в нашем обществе. Умная власть издает законы, а не декларирует: «у нас модернизация». А потому эксперт посоветовал собравшимся не позволять «затуманивать» мозги «модернизацией». И предположил, что для России наиболее приемлемым путем модернизации мог бы стать пример стран Латинской Америки, где модернизация шла «снизу»: профсоюзы, цеховые сообщества и т.п., которые, достучавшись до власти, за 20 лет сумели изменить страны до неузнаваемости. «Власть не может модернизировать общество – она может либо помочь, либо, что называется, вставлять палки в колеса», – заключил эксперт.
Уважаемый Сергей Михайлович!
