РАСКОЛ КАЗАЧЬЕГО НАРОДА В 1991 ГОДУ

…дом, разделившийся сам в себе, не устоит.

Толкование отцов церкви на 

От Матфея 12:25 

Одной из самых больших казачьих проблем, с которой пришлось столкнуться только что «восставшему из пепла» Казачьему Народу в самом начале 1990-х годов явилось внутриказачье размежевание. Различные политические силы: Коммунистическая партия, “Демократическая Россия”, Народно-Трудовой Союз (НТС) стали вносить свою лепту в разъединение, в «сталкивание лбами» казаков и «подливать масла в огонь» межказачьей вражды. Недальновидные и крайне амбициозные казачьи лидеры, легко поддающиеся на малейшее подталкивание из Кремля, охотно начали раскалывать до этого непродолжительное время являвшийся единым казачий лагерь. Лагерь, в котором при засилье «красной верхушки», совершенно демократическим образом уживались разные взгляды и политические пристрастия. 

Говоря современным языком, казачьему социуму издревле был присущ плюрализм мнений. Не зря ведь у днепровских козаков издавна существовала шутка-присказка: где соберутся два козака, там будет три гетьмана. Но если во времена оны казаки могли сами, собственными силами улаживать и утихомиривать возникающие внутри себя споры и противоречия, то века пребывания под самодержавной властью русских царей, общавшихся с Казачьим Народом посредством распоряжений, не терпящих возражений, значительно ослабили эту способность. Агитация большевиков, захвативших власть в стране в 1917 году, также была направлена на разжигание социальной вражды внутри Казачьего Народа и не предусматривала возможности мирного разрешения противоречий. Помнящееся по истории Гражданской войны начала ХХ века идеологическое разделение казаков на “белых” и “красных” сыграло в расколе Казачьего Народа важнейшую роль. Принцип «недоговороспособности» фактически стал превалирующим в практике отношений и в сознании людей в коммунистическом государстве СССР. В значительной степени благодаря именно этому внедрённому и укоренившемуся в сознании советских строителей коммунизма принципа и произошли события, расколовшие Казачий Народ в самом начале его возрождения. 

В противовес общероссийскому “красному” Союзу казаков его противниками было решено создать общероссийскую организацию антикоммунистического “белого” казачества. И тогда прошёл ещё один Учредительный казачий Круг. По инициативе атамана Московского землячества казаков Георгия Кокунько на Круге (Съезде) представителей казачьих объединений России, состоявшемся 20-21 июля 1991 года в Знаменском соборе в Москве, где присутствовал и автор этих строк, 65 делегатов от 25 казачьих организаций объявили о разрыве с «красным» Союзом казаков (СК) и воссоздании существовавшего в 1917 году Союза Казачьих Войск России (СКВР). 

Формально он возглавлялся вышедшими из СК сибирскими атаманами. Председателем Совета атаманов СКВР был избран атаман только что образованного “белого” Енисейского казачьего Войска А.Т. Ветров. Однако вскоре он, из-за закулисных интриг донцов, недовольных тем, что председателем Совета атаманов СКВР стал не донец, а сибиряк, был отстранён от должности. В принятом на Учредительном Круге СКВР “Обращении к казакам России” декларировались цели возрождения казачества (именно казачества, а не Казачьего Народа!), в целом схожие с заявленными Союзом казаков. Однако особо подчёркивалось и без того очевидное: «возрождающееся казачество пытаются поставить на службу коммунистических и прочих партийных интересов». СКВР отмежёвывался от Союза казаков, как организации, исторически не существовавшей и к созданию которой причастны коммунисты, “красные”.

Раскол казаков на “красных” и “белых”, официально закреплённый появлением Союза Казачьих Войск России, у 90% казаков вызвал недоумение: зачем нас делить? Но, как говорится, из песни слов не выкинешь, что случилось, то и случилось.

Итак, едва возродившись, казаки раскололись. В действительности же все разногласия были преодолимы, если бы казаки в любом спорном случае поступали по старым казачьим обычаям, стремление к возврату к которым они провозгласили одной из главных целей своего возрождения. Однако в новых условиях это оказалось невозможным из-за внедрённого в сознание советских людей стратегического принципа «недоговороспособности», усугублённого двумя тактическими причинами. Во-первых, во главе красного Союза казаков стояли коммунисты, которые за десятилетия советской власти привыкли не разговаривать с оппонентом, а подавлять его с высоты партийных кресел (тот самый принцип, но в наиболее категорической форме). А во-вторых, новая “демократическая” ельцинская власть России в борьбе за самоутверждение пока ещё в составе СССР приняла на вооружение идеологию раскола на всех уровнях, чтобы провести как можно больше «заборов» между пока ещё «вассальным владением» Б.Н. Ельцина (Россией) и «имперскими землями» президента М.С. Горбачёва (СССР). Оказались втянуты в это противоборство и казаки: «красный Союз казаков» – на стороне СССР, «белый Союз казаков» – на стороне России. Таким образом, раскол, погубивший казачьих предков в начале ХХ века, когда одни казаки рубили шашками других, вновь получил внешнее обоснование и подкрепляющую его подпитку. 

Казачье движение оказалось расколотым и ему был нанесён значительный моральный и организационный ущерб. Опыт создания СКВР в дальнейшем применялся и к другим казачьим лидерам, и столь же успешно, а потому вскоре на политическом горизонте России появился целый “букет” казачьих структур и организаций. Всё это обессиливало и дискредитировало казачье движение, уводя казачью энергию от решения серьёзных и глобальных стратегических проблем реального возрождения казаков и реставрации этнического Казачьего Дома в плоскость внутренней межказачьей борьбы.

Так, в частности, ещё до «белого Съезда-Круга», на Кубани 27 июля 1991 года был образован Крымский район в составе Черноморского отдела Кубанской казачьей Рады (ККР), но после конфликта между “белым” атаманом Нагаем и “красным” атаманом Громовым Крымский район вышел из ККР вместе с Нагаем. Противостояние этих двух атаманов надолго затянулось и значительную часть своей энергии они тратили не на решение каких-то важных для казаков вопросов, а на нейтрализацию усилий соперника.

Вскоре после официально оформленного красно-белого раскола, 19-21 августа 1991 года в неудачной попытке сохранить СССР от развала произошёл неумелый и робкий перехват власти у первого и последнего президента Советского Союза М.С. Горбачёва группой высших партийных функционеров. Путчисты создали Государственный Комитет по чрезвычайному положению – ГКЧП. Главным противником путчистов стал бывший партийный функционер Б.Н. Ельцин, в поддержку которого выступил “белый” СКВР. При этом “красный” СК занял нейтральную, выжидательную позицию.

К вечеру 20 августа вокруг Белого Дома, где засел Ельцин со своими сторонниками, находились, по некоторым оценкам, несколько сотен тысяч человек, среди которых присутствовал и автор этого текста. Здесь были самые разные люди – от интеллигенции, студентов и ветеранов войны в Афганистане до казаков и участников русского националистического общества “Память”. Руководители сопротивления призывали собравшихся не провоцировать военных, а взяться за руки и стоять на некотором отдалении от здания. При этом вооружённой охране был дан приказ в случае штурма стрелять по нападающим на поражение.

С целью координации своих сил и для противодействия ГКЧП Союз Казачьих Войск России образовал “временный походный штаб” в составе всех членов своего Правления. В Москве из части казаков, принимавших организованное активное участие в обороне Белого Дома, была создана Особая посольская казачья сотня генерала Дорохова под командованием Андрея Максимова. В эти же дни, по сообщениям некоторых источников, состоялось формирование и посылка в Москву так называемого “Сводного заградительного полка” от Союза казаков Области Войска Донского, занимавшего «белую» сторону в межказачьем расколе. Однако существовал ли в действительности этот “Сводный заградительный полк”? 

Независимо от того, существовал ли на самом деле этот полк от Союза казаков Области Войска Донского (автор в то время только слышал, что какие-то донцы, якобы, ехали в Москву на двух автобусах), немногочисленные московские казаки своей заметной формой точно “засветились” у Белого Дома. А в сочетании с попавшей на приём к Ельцину делегацией донских казаков сумели создать определённое впечатление. И, как результат, 20 августа произошло подписание Председателем Госкомитета РСФСР по оборонным вопросам генерал-полковником Константином Кобецом Приказа № 3, в котором говорилось: “Российское казачество признаётся в качестве реальной боевой единицы Государственного Комитета РСФCР по оборонным вопросам”. Приказ № 3 оказался очередной обманной пустышкой в истории взаимоотношений власти России и Казачьего Народа (вслед за принятием российского Закона «О реабилитации репрессированных народов» от 26 апреля 1991 года). Этот Приказ № 3 дал казакам как множество самых радужных надежд поначалу, так и столь же много последующих разочарований из-за нулевых результатов “дружбы с властью”.

* * *

Путч 1991 года ещё более определённо отвлёк казаков от строительства своего этнического Казачьего Дома и ещё более определённо расколол казачьих “реставраторов” на враждебные друг другу “красное” и “белое” направления.

Начальная фаза этапа казачьего возрождения показала, что, как и в Гражданскую войну 1917 – 1920 годов, казаки постоянно оказывались по разные стороны баррикад, а политические пристрастия для многих стали важнее “общеказачьего единства”. В то же время наступил период так называемого “парада суверенитетов” и казаки не могли не отреагировать на него. В условиях распада СССР, повсеместного появления новых национальных республик и ряда попыток создания национальных автономных республик внутри России, у наиболее дальновидной части казаков проклюнулась подобная же идея национально-государственного самоопределения. И надо заметить, что несмотря на уже свершившийся раскол Казачьего Народа по красно-белой границе, в деле стремления к созданию казачьей государственности оба эти антагонистических направления в казачьем движении желали одного и того же. Таким образом, если бы такое стремление окончилось удачно, появление казачьей государственности могло бы разрешить и проблему вообще всего раскола.

У казачьего возрожденческого движения для претворения в жизнь этого проекта был достаточный потенциал. Поэтому Кремль вновь прибег к тактике лживых обещаний, которые должны были оттянуть время, в течение которого новая московская власть надеялась успеть окрепнуть и силой предотвратить появление казачьих национально-государственных образований. И ликвидировать те из них, зачатки которых уже успели появиться на Юге России.

17 ноября 1991 года в Новочеркасске состоялся Съезд казачьих атаманов Юга России, на котором был создан «Союз Казачьих Республик Юга России и Присоединившихся Казаков». 20 ноября на Большом казачьем Круге Юга России было провозглашено объединение нескольких уже провозглашённых Казачьих Республик (Донской, Терской, Армавирской, Верхне-Кубанской) в «Союз Казачьих Республик Юга России» со столицей в Новочеркасске и со статусом союзной республики в предполагавшемся новом Союзном Государстве (ССГ). 26 ноября 1991 года газета “Правда” сообщала: «В стадии обсуждения находится также проект создания Ногайско-Терской казачьей автономной области», которая, несомненно, тоже вошла бы в «Союз Казачьих Республик Юга России». 

Однако было уже поздно, казаки слишком долго тянули с решением своего вопроса. Заседали комиссии, посылались депутации, подолгу осаждали московские кабинеты руководители разных заинтересованных сторон, выискивались и подпитывались определённые настроения московских чиновников и политиков. Формирование благоприятной к казакам политической конъюнктуры в Москве требовало от казачьих вождей много времени и сил. О деле вспоминали потом... Кремлёвские власть предержащие боялись утраты своих позиций, поэтому всё спускали на тормозах. Казаки же предпринимали всё новые и новые акции и постоянно, из раза в раз с одним и тем же итогом: безрезультатно. И так протянулось до официального прекращения существования Советского Союза.

25 декабря 1991 года президент СССР Михаил Горбачёв сложил свои полномочия, а на следующий день, 26 декабря 1991 года, Совет Республик Верховного Совета СССР принял Декларацию о прекращении существования СССР. Советский Союз юридически и фактически исчез, а в составе Российской Федерации (преемнике СССР) под президентством Б.Н. Ельцина казачьи республики организованы не были. Так Ельцин «отблагодарил» Казачий Народ за поддержку его «белой» частью. Возможно, он не оказал содействия казакам утвердить свою наметившуюся государственность из-за наличия в Казачьем Народе явно враждебного ему «красного» направления, но кто теперь может твёрдо утверждать что-то?!

Как бы то ни было, но если бы казаки тогда не доверились слепо и политически наивно обещаниям властей и взяли бы в пример практику строительства собственных национальных республик другими народами… Которые ещё вчера даже не имели своих национальных образований, но принялись их строить без всяких ожиданий одобрения из Москвы… То кто знает, не было бы на сегодняшних географических картах и казачьих республик? Однако, как и во время трагедии под Новороссийском в 1920 году, казаки в 1991 году оказались слишком дисциплинированными и терпеливо “долгождущими”… 

Под влиянием своих вождей основная масса Казачьего Народа пребывала в состоянии бездействия, ожидая выполнения московских обещаний. А потому и упустили благоприятное время. Результат договорённостей с Москвой вполне закономерен: все попытки казачьих вождей и атаманов создать казачье национально-государственное образование под протекцией властей “ушли в песок” и никакого толка от такой “в рамках правового поля” деятельности не вышло. В отличие от “неправовых” действий других национальностей, получивших свои территории. 

И дело не только в том, что Москва все чаяния Казачьего Народа о создании своего национально-государственного образования спустила на тормозах, оттянув ложными обещаниями и намёками время, в течение которого центральная российская власть успела сгруппироваться и окрепнуть до состояния, когда она могла уже прямо отказать казакам. Невозможность создания своей казачьей республики укрепляла также жизнеспособность раскола в казачьем социуме. И не только уже случившегося красно-белого, но и перспективу появления массы всевозможных иных расколов, раздраев, столкновений по любым важным, маловажным и даже совершенно незначительным поводам. Ведь очевидно: если общество никак не связано внутри себя общими задачами (распоряжением территорией, выбором власти на этой территории, решением социальных и иных общественно значимых вопросов, стоящих перед совместно проживающими людьми) – то совершенно нет никаких препятствий для его распыления, распадения на какие-то группы по любым признакам. 

Потому-то сегодня, на излёте 1-й четверти XXI века, мы можем видеть, что Казачий Народ настолько расколот, распылён на великое множество организаций, атомизирован в личностном общении, что с ним вообще уже никто не считается ни в гражданском плане, ни, тем более, в политическом. И это уже больше, чем просто раскол…

Александр Дзиковицкий, лидер Всеказачьего Общественного Центра (ВОЦ).

На старом фото: Г.В. Кокунько, атаман Московского землячества казаков – «отец-основатель» «белого Союза» казаков.