Игорь КУЛЕБЯКИН
Не устаёт радовать своими опусами Диана Коршикова. Очередной из них – «Хуже, чем гестапо». В материале речь идёт о 83-летнем пенсионере, добровольно лёгшем на обследование в психиатрическое отделение для получения (не получения) справки о возможности управления им транспортным средством. Цитирую Коршикову: «…- срок выданного ранее удостоверения подходил к концу, нужно было его продлить. А для этого - пройти обязательную медкомиссию, в том числе и у психиатра».
Добавим цитату из подзаголовка: «83-летнему обнинцу пообещали капельницу и уколы, но отправили в «дурку» и привязали к койке!.. буквально на днях это случилось в обнинском психодиспансере с совершенно, на наш взгляд, адекватным человеком»!»
Стоп… На чей взгляд «адекватным человеком»? Дианы Коршиковой? Диана пришла в журналистику после работы врачом-психиатром?
Скорее всего, нет. Тогда, «на наш взгляд», мнение Коршиковой здесь, как минимум, неуместно. В реальности же, критично самонадеянно.
Напомним, лечь в стационар пенсионеру посоветовали члены психиатрической комиссии, которые, обладая большим практическим опытом, не были удовлетворенны результатом общения с пенсионером.
Почему журналиста не насторожил тот факт, что пожилого человека на водительской комиссии «тормознул» именно психиатр? Не терапевт, не уролог. Присутствие психиатра в водительской комиссии необходимо именно для того, чтобы обеспечить безопасность на дороге. Многолетний водительский стаж, отнюдь, не защищает людей от атеросклероза, гипертонии, а значит, и от осложнений, возникающих вследствие этих заболеваний, поражающих, в том числе и головной мозг. Может ли журналист взять на себя ответственность самолично определять достоверность всего, что ему говорят?
Судя по всему, Диана Коршикова может. Поаплодируем вундеркинду!
Продолжим цитирование: « Началось лечение с того, что у меня отобрали все мои таблетки - просто запретили, сказали: «Не положено!».
Поясним высокопрофессиональному журналисту. При стационарном лечении у больного, действительно, должны отбирать таблетки. Ибо лечащий врач с учётом всех имеющихся обстоятельств, в т.ч. совместимости таблеток друг с другом, назначает своё лечение. При необходимости советуясь в рабочем порядке со всеми профильными специалистами.
Идём дальше: «Наутро пошел к врачу, сказал, что мне плохо от этой таблетки, думал, он отменит мне вечерний препарат, но вечером опять пришла медсестра и в приказном порядке - принимай. Я ей говорю: «Ты, как диктатор, даже немцы лучше обращались. Хуже, чем гестапо». Ну, она и вызвала охрану… меня к кровати давай привязывать, как какого-то буйного. Вон аж синяки на руках остались от того, как они меня тянули, - говорит Валентин Васильевич…»
Вопрос: почему автор статьи безоговорочно верит словам пенсионера? Только из-за синяков на руках?
А если бы в газету обратился человек с жалобой, что его, скажем, побили сотрудники мэрии, предъявив в качестве доказательств синяки, ему также поверили бы на слово или всё же инициировали бы какую-то проверку?
Необходимость фиксации в психиатрическом отделении строго регламентирована. Статья 30 российского закона о психиатрической помощи говорит, что физическое стеснение пациента, в частности мягкая фиксация в постели, допустима, когда человек опасен для себя или окружающих, к примеру, пытается покончить с собой или набрасывается на других. (https://ria.ru/20150420/1059833583.html)
Автор уверена, что человек, жаловавшийся ей, всего лишь тихо-мирно беседовал с медсестрой, а не угрожал ей? И, возможно, не только вербально?
Кроме того, не будучи осведомленной в тонкостях психопатологии, автор даже не догадывается, что чрезмерно эмоциональное поведение одного человека может индуцировать окружающих пациентов и вызвать «цепную реакцию. Напомним, речь идёт о психиатрическом отделении.
Идём дальше: «Там кошмар, что творится. Я сколько в больницах лежал, нигде так ужасно не кормили. Дают белый хлеб, намазанный маслом так, что его даже не видно - прозрачный. Кусочек сыра к нему - толщиной с газетный лист. Картошки будто бы дефицит в стране, на утро - каша водянистая, в обед - капуста и суп какой-то, - жалуется бывший пациент».
Ещё один простенький вопрос. Видела ли автор материала состояние здания психиатрии? Хотя бы, снаружи?
Наверняка, видела. Наверняка, поняла, что с финансированием психиатрического отделения в городе науки Обнинске – не очень! Может, даже слышала, что и зарплаты у медработников данного весьма нервно затратного отделения - стыдливо-скромные.
Тогда, с точки зрения даже простейшей логики, какое питание рассчитывал получить пенсионер в отделении, конкретно недофинансированном и зримо недолюбленом руководством ФМБА?
А главное, какой могучей логикой руководствовалась высокопрофессиональный журналист Коршикова при написании вышеприведённых строк (полагаю, в старейшей газете Обнинска самодеятельные корреспонденты просто работать не могут)?
И ещё. Профессиональный журналист при написании материала, в котором очевиден конфликт интересов, ВСЕГДА рассматривает две точки зрения. В данном случае, пенсионера и медиков. Чтобы не получилось, как в статье Коршиковой, очевидного перекоса в сторону обиженного 83-летнего пенсионера, с агрессивным обвинительным уклоном, с использованием весьма своеобразной лексики (развязного уличного слэнга).
Что в итоге вышло из под пера Дианы Коршиковой? Текст, целенаправленно настраивающий читателей против медиков, без малейшей возможности со стороны профессионалов опровергнуть её «рассуждения».
Врачи, «повязанные» законом о врачебной тайне, к сожалению, вынуждены предельно осторожно комментировать «зарисовки на вольную тему» Дианы Коршиковой. Чтобы не навредить пенсионеру, чтобы не попасть под ответственность.
А вот Коршикова вполне себе может позволить «творить, выдумывать, пробовать». По принципу «мели Емеля, твоя неделя»! И никакой ответственности.
Хотя, публикация автором медицинского заключения о результатах проведённого обследования пенсионера может иметь разные юридические и этические оценки. Как и пикантная информация о том, что у Валентина Васильевича вырезали и в каком размере.
Отдельно о заголовке материала Коршиковой. Он намеренно настраивает читателя на то, что все сотрудники больницы - безжалостные живодеры. И если пожилому обиженному человеку сие можно простить, то уважающий себя журналист не должен уподобляться озлобленному медвежёнку из детского анекдота: «А я… А у меня… А я вам всем сейчас морду набью»! Впрочем, профессионал не может и перенасыщать свои тексты обилием жаргонных словечек, в которых буквально тонут материалы Коршиковой.
Помнится в своём материале «Пробитое дно Дианы Коршиковой» я писал: «Браво, «интересный лексикон» расширяется: ««какашки, крысятничество, паскудный». До мата, слава Богу, пока не дошло. На при отсутствии реальных аргументов у Д. Коршиковой… Сами понимаете, боюсь сглазить»
Похоже, что «жаргон из подворотни» становится личным стилем Дианы Коршиковой.
А её «проблемные» материалы явно начинают напоминать банальный трёп.
Правда, не безобидный, а нагловато-агрессивный и вульгарно-пошлый…
Впрочем, каждому своё. В мире должно быть разнообразие. В том числе, и такое.
Комментариев нет:
Отправить комментарий