(также Батенков; 25 марта [5 апреля] 1793, Тобольск — 29 октября[10 ноября] 1863, Калуга) — офицер, декабрист, писатель.
Детство и юность[править | править код]
Родился в семье тобольского дворянина обер-офицера Степана Герасимовича Батенькова (ок. 1738 — 1808), мать — урожд. Урванцева. У своего отца был двадцатым ребенком.
Родился он «почти мертвым» (по легенде только при похоронах, уже в гробике, обнаружил признаки жизни). С детства отличался чрезвычайной нервностью, был близорук, хотя обходился без очков, был слаб голосом, услышанный в детстве звук большого колокола расстроил его слух.
Воспитывался в Тобольском военно-сиротском отделении, а также в народном училище и гимназии. С 1810 (или 1811) года — в Дворянском полку при 2-м кадетском корпусе в Петербурге. Однокашник В. Ф. Раевского. 21 мая 1812 года выпущен прапорщиком в 13-ю артиллерийскую бригаду.
Участник Отечественной войны 1812 года и заграничных походов. 17 декабря 1813 года за отличие произведён в подпоручики. 20 января (1 февраля) 1814года награждён орденом св. Владимира 4 степени с бантом — за отличие в бою при селении Ларотьер. В сражении при Монмирале 30 января(11 февраля) 1814 года был ранен (получил 10 штыковых ран) и попал в плен, в котором находился до 10 (22) февраля 1814 года С сентября 1814 года служил в 27-й артиллерийской бригаде, с 11 января 1816 года — в 14 батарейной роте 7-й бригады. 7 мая 1816 г. уволен с военной службы по состоянию здоровья (последствия ранений).
В Петербурге[править | править код]
Указом от 28 июля 1821 года назначен в Особый сибирский комитет с переводом в Петербург. 29 января 1823 года назначен по особым поручениям по части военных поселений, а затем — членом Совета главного над военными поселениями начальника — А. А. Аракчеева. 25 января 1824 года произведён в подполковники. С 10 июля 1824 года — старший член Комитета по отделениям военных кантонистов. Участвовал в разработке устава об управлении инородцев, определявшего правовой статус и внутреннее самоуправление коренных народов Сибири до Февральской революции.
Вышел в отставку вследствие разных неприятностей по службе.
Через А. Бестужева и К. Рылеева вошёл в круг Тайного общества, быстро занял видное место, в декабристском правительстве предполагался на роль Председателя.
28—29 декабря 1825 года был арестован.
После восстания[править | править код]
На следствии сначала запирался, но в марте 1826 года заявил о принадлежности к тайному обществу и согласии с его планами, писал, что выступление 14 декабря — «не мятеж, как к стыду моему именовал его несколько раз, но первый в России опыт революции политической, опыт почтённый в бытописаниях и в глазах других просвещённых народов».
Был приговорён к вечной каторге, смягчённой до 20 лет. Год находился в крепости Свартгольм, но вместо Сибири был возвращён (весьма вероятно, по собственному желанию) обратно в Петропавловскую крепость. В семье Елагиных, с которой Батеньков провёл последние годы жизни, сохранилось предание, что следствие признало его невиновность и император приказал не только освободить Батенькова, но и произвести его в следующий чин и наградить материально. Но тот испугался быть заподозренным в предательстве и написал Николаю I, что, выпущенный на свободу, составит новый заговор. В этой связи возникла вторая версия 20-летнего заточения — месть Николая I за апологию декабристского движения.
С 1827 по 1846 год содержался в одиночной камере Алексеевского равелина Петропавловской крепости[1]. В крепости его общение было ограничено дежурным офицером. Первые годы совсем не выходил из камеры, позже мог прогуливаться в тюремном коридоре, но кроме солдат не видел никого, ни с кем не общался и почти разучился разговаривать. В еде имел выбор и предпочитал вегетарианскую пищу, не имел отказа в вине. Мог требовать священника для исповеди и причастия. Вёл записи своих мыслей (в опубликованной в «Русской Старине» в 1889 году статье указывалась исписанная Батеньковым в заключении 40-страничная тетрадь, однако же отмечалось: знакомство с её записями «приводит лишь к убеждению, что 20-летнее одиночное заключение сделало своё дело и что стройный ход мозговой работы у несчастного узника иногда прерывался… да и не мудрено!»). Из книг разрешено было читать только Библию (по другим сведениям — мог получать книги). Из заключения обращался с крайне дерзкими и полуабсурдными письмами к Николаю I и в прочие инстанции. Среди исследователей нет общей точки зрения на то, был ли Батеньков в заключении психически болен или симулировал сумасшествие.
Последние годы жизни[править | править код]
После всеобщей амнистии 1856 года выехал в европейскую часть России. Жил в имении Петрищево Белёвского уезда Тульской губернии у вдовы своего однополчанина А. А. Елагина Авдотьи Петровны Киреевской и в собственном доме в Калуге, куда выписал вдову Лучшева с детьми. Занимался переводами с французского (остались в рукописях). Скончался от воспаления лёгких.
Похоронен в селе Петрищево.
Комментариев нет:
Отправить комментарий