По идеологии ВКПб

Михаил Федотов: «Наше общество до сих пор живет по идеологемам «Краткого курса ВКПб»
Прошедшую в этот вторник встречу Дмитрия Медведева с членами Совета при президенте по развитию гражданского общества и правам человека газеты уже окрестили большим прорывом в борьбе за права человека в России. Глава совета МИХАИЛ ФЕДОТОВ в интервью корреспонденту РБК daily ОЛЬГЕ ЖЕРМЕЛЕВОЙ рассказал, как на предложения его коллег реагировал президент, сложились ли у него рабочие отношения с первым замглавы президентской администрации Владиславом Сурковым и почему в этом году подобных прошедшей встреч будет целых три и все они пройдут в регионах.
— Сейчас многие общественники упрекают представителей власти во вседозволенности, правовом нигилизме. Какие меры или законодательные инициативы могут быть приняты по этому вопросу?
— Об этом говорили на заседании и президент, и один из крупнейших российских правоведов Сергей Сергеевич Алексеев, да и я в своем выступлении коснулся данной темы. Конечно, мы говорили и об общей ситуации, и о конкретных законопроектах, которые тут же были переданы президенту. Надеюсь, по ним уже скоро начнется работа. Президент придерживается доктрины господства права и борьбы с правовым нигилизмом. А это самое главное, ведь здесь возможна и другая позиция. В частности, для тоталитарного режима (а я в своем выступлении много говорил именно о преодолении последствий тоталитаризма в сознании людей) закон — это бумага, на которой можно написать все, что будет выгодно.
— На совещании был затронут закон «О полиции», по которому контролировать работу правоохранительных органов предстоит обществу, а не статистике раскрытых преступлений. Как к предложению отнесся Дмитрий Медведев?
— По этому вопросу было много разных мнений, выступали и члены совета, и президент. Он сказал, что в законе «О полиции» его не все устраивает, но он считает, что ничто не мешает этот закон поправить по ходу его применения, ведь это только начало полицейской реформы. И многие пробелы этого закона, в частности касающиеся общественного контроля за полицией, можно будет решить с помощью президентского указа. Он выразил пожелание, чтобы совет подготовил проект такого указа.
— По теме защиты детей и семьи планировалось затронуть вопросы лечения, образования, положения сирот и беспризорников и пр. Какие моменты успели обсудить? Какие решения были приняты, поддержаны?
— По очень широкому кругу шла дискуссия: детские сады, проблемы детей-сирот, эмигрантов, инвалидов. Больше полутора десятков документов с конкретными предложениями было передано президенту. Это была самая толстая пачка документов. По каждому документу были даны объяснения, и президент обещал по этой группе вопросов дать поручения для внимательной проработки. Мы в совете полагаем, что тема защиты прав человека должна пройти красной нитью в системе нашего образования и воспитания. Она должна быть не чуждой, привнесенной извне, а такой же естественной, как и забота о личной гигиене. Архаичность нашего менталитета состоит в том, что мы не придаем значения правовым категориям. Нам нужно в целях модернизации модернизировать в первую очередь сознание, менталитет, он должен стать правовым.
— Ваши предложения по десталинизации были поддержаны главой государства?
— Мы не говорили про десталинизацию. Мы говорили о гораздо более важной задаче — о преодолении последствий тоталитарного режима, искоренении пережитков тоталитаризма в общественном сознании и повседневных практиках. Без этого модернизация невозможна. Речь идет об очищении общественного сознания от всей этой тоталитарной ерунды. К сожалению, наше общество до сих пор живет по идеологемам «Краткого курса ВКПб». Стыдно! Вы хотите модернизацию с таким менталитетом? Это невозможно. Поэтому одним из первых шагов стало предложение по рассекречиванию архивов советского времени. Президент сказал, что этот вопрос может быть рассмотрен, но здесь важно не ошибиться, хотя в целом он инициативу поддержал и добавил: «Это необходимо для того, чтобы общество знало свою историю».
— Какие решения были по проблемам инвалидов, жертв политических репрессий? Какие льготы получит эта категория граждан?
— Сегодня жертвы политических репрессий получают компенсацию по федеральному закону, но суммы этих компенсаций определяются на уровне субъектов Федерации. Президент согласился, что это не справедливо, когда два человека, сидевшие в одном и том же лагере ГУЛАГ, получают один 300 руб., а другой тысячу по причине проживания в разных регионах. Он сказал, что вопрос заслуживает внимательного обсуждения. Конечно, ни о каких суммах не могло быть и речи: на встрече с президентом принимаются только политические решения.
— В связи с событиями на Манежной площади в обществе стал активно обсуждаться вопрос воспитания молодежи. Как, на ваш взгляд, надо воспитывать молодежь, чтобы подобные инциденты не повторялись?
— Молодежь надо воспитывать в духе уважения к человеческой личности, к правам человека, и начинать это надо делать не в 25 лет, а с раннего детства. Например, я говорил на заседании о необходимости закладывать основы правовой культуры еще в начальных классах общеобразовательной школы.
— Это должны делать родители, семья или детские сады, школы?
— Прежде всего, конечно, именно школа призвана формировать в ребенке правовую культуру. В ходе заседания я передал президенту некоторые уникальные издания, по которым дети могут изучать права человека на материалах из народных сказок и басен. Если школа сумеет это правильно организовать, то идеи гражданственности, правовой культуры смогут прийти к взрослым через их детей. Дети могут оказаться культуртреггерами, несущими правовую культуру в свои семьи. Я обратил внимание на то, что в некоторых московских школах работает институт школьных омбудсменов. Там школьники гораздо лучше знают свои права и умеют ими пользоваться.
— Были ли на обсуждении затронуты вопросы по поводу дела Ходорковского — Лебедева?
— Да, безусловно. Было предложено рассмотреть это дело в общем контексте уголовных дел, связанных с экономическими преступлениями. Президент сказал, что не возражает, если в рамках совета будет проделана экспертная работа по анализу таких дел, как Ходорковского — Лебедева, «дело Магнитского». Он подчеркнул, что не считает себя специалистом в области уголовного права и процесса и поэтому ему было бы интересно знать мнения других по этому вопросу. Мы готовы привлечь крупнейших независимых экспертов, чтобы проделать соответствующую экспертную работу, но очевидно, что на работу суда она влиять не должна: суд должен быть независимой ветвью власти, иначе теряется смысл этого института.
— Какие предложения по формированию независимых судов нашли поддержку у президента?
— Это был один из центральных вопросов повестки дня — вопрос независимости суда, судебной реформы. Президент согласился, что нужно продолжать реформу судебной системы, подчеркнул, что суд не должен быть закрытой от общественного контроля корпорацией. Мониторинги, наблюдения должны быть. Меры, которые были предложены, в том числе президентом, должны изменить стереотипы мышления наших судей. Например, есть такое юридическое понятие, как назначение наказания ниже низшего предела, то есть того предела, который установлен в соответствующей статье УК. Президент отметил, что судьи боятся давать наказания ниже низшего предела, опасаясь обвинений в коррупции, поэтому подобные случаи являются крайне редкими. Президент предложил убрать низший предел во многих случаях вообще. Эта реформа должна помочь изменить ментальность судейского корпуса.
— Вы недавно вступили в новую должность. Как сложились у вас отношения с руководством? Не испытываете ли вы давления, как ваш предшественник, нашли ли контакт с Владиславом Сурковым? Были ли от него какие-то предложения?
— Мы регулярно встречаемся с Сурковым, обсуждаем разные вопросы, относящиеся к работе совета. Нормальные рабочие отношения, никакого давления никто из нас двоих, надеюсь, не испытывает. По каким-то вопросам мы спорим, по каким-то у нас общая позиция. Например, возникали споры по кандидатурам в состав совета. Какие-то кандидатуры отклонял Владислав Юрьевич, какие-то — я. Но мы все согласовали в конце концов.
— Есть ли у вас рабочий контакт с вашей предшественницей Эллой Памфиловой? Как она сдала вам дела?
— Да, безусловно, мы находимся в постоянном деловом контакте. У нас с ней очень добрые и личные отношения, и рабочие. Советуемся по разным вопросам, и все члены совета ее считают своим человеком. Но, и Элла Александровна это подчеркивала, сегодняшний совет, работающий в новом составе, — это уже немного другой совет, и он иначе работает.
— Она поддержала инициативы, которые вы предлагали президенту?
— Мы с ней предварительно обсуждали все основные вопросы, и позиции наши едины. В октябре, на первом заседании совета под моим председательством, я сказал, что наш корабль поплывет дальше без Эллы Александровны, но по тому маршруту, который прокладывала именно она.
— Президент подписал указ о расширении состава и компетенции совета. Как это отразится на его структуре и деятельности?
— Подписание указа состоялось в день 80-летия Бориса Николаевича Ельцина. Тем самым Дмитрий Анатольевич подчеркнул преемственность своей политики в вопросе прав человека. Он специально напомнил, что Комиссия по правам человека, преемником которой стал наш совет, была создана еще в 1993 году указом президента Ельцина. И после этих слов он принародно подписал новое положение о составе совета. Это было сделано очень «по-ельцински». В результате этой небольшой реформы в совете появились новые позиции — заместитель председателя и ответственный секретарь совета. Первый пост занял Сергей Воробьев, сопредседатель клуба «2015», один из лучших наших хедхантеров. Ответственным секретарем совета стал Владимир Легойда. В положении о совете появился пункт о правах и обязанностях председателя совета, заместителя, секретаря, членов совета. Расширилась и компетенция совета. Например, совет теперь будет участвовать в разработке президентского послания, чего раньше никогда не делалось. У председателя появилось право вносить предложения президенту по составу совета. Совет во многих отношениях вырос, хотя название его и сократилось.
— Как в дальнейшем будет проходить общение совета с президентом?
— Президент пообещал, что у нас в этом году будет три встречи. И мы предложили, чтобы эти встречи происходили не в Москве, а в регионах. Наш совет за счет региональных форумов может превратиться в серьезное экспертное подспорье для президента. Следующую встречу мы пока не согласовывали, но мы будем это делать с учетом его плановых рабочих поездок в регионы. Для меня сейчас наступает самая горячая пора: буду готовить поручения президента по итогам встречи, а дальше — отслеживать исполнение поручений.
— Как показывает история, модернизация в России возможна только в условиях тоталитарной политической системы и мобилизационной экономики. Что вы думаете по этому поводу?
— Думаю, та модернизация, которую задумал президент Медведев, требует свободы, инициативы и ответственности, то есть всего того, чего нет и быть не может в условиях тоталитарной системы и плановой экономики. Модернизация предполагает в первую очередь новую ментальность. На короткой дистанции тоталитарный режим может дать хороший рывок, но на длинной все превращается в труху.